Пушок над губками возлюбленной твоей Не портит красоты, а помогает ей. Припомни, как весной мы садом любовались: Цветы и там милы, но в зелени — милей.
Не устану в неверном театре теней Совершенства искать до конца своих дней. Утверждаю: лицо твое — солнца светлее, Утверждаю: твой стан — кипариса стройней.
Не мужчина, кто холить свой облик привык, Кто стремится понравиться каждый свой миг. Будь же мужествен всюду, укрась свою душу, Ибо женщина — муж, украшающий лик!
На мир — пристанище немногих наших дней — Я долго устремлял пытливый взор очей. И что ж? Твое лицо светлей, чем светлый месяц; Чем стройный кипарис, твой чудный стан прямей.
Муки старят красавиц. Избавь от беды Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды. Будь с любимой нежней: красота ускользает, На лице оставляя страданий следы.
Многих женщин в парчу, жемчуга одевал, Но не мог я найти среди них идеал. Я спросил мудреца: — Что же есть совершенство? — Та, что рядом с тобою! — Он мне сказал.
Лишь твоему лицу печальное сердце радо. Кроме лица твоего — мне ничего не надо. Образ свой вижу в тебе я, глядя в твои глаза, Вижу в самом себе тебя я, моя отрада.
Какой соблазн, какой искус, храни Аллах!… Твое лицо и день и ночь царит в мечтах. Вот потому и боль в груди, и трепет в сердце, И сухость губ, и влажность глаз, и дрожь в руках.
Владыкой рая ли я вылеплен иль ада, Не знаю я, но знать мне это и не надо: Мой ангел, и вино, и лютня здесь, со мной, А для тебя они — загробная награда.
В этом призрачном мире утрат и теней, С чем сравнить тебя – думал я множество дней. И решил, что лицо твоё солнца светлее, Что прекрасный твой стан кипариса стройней.