Что от страсти к тебе я, страдая, вкусил? Днем и ночью я боль и несчастье сносил, Мое сердце в крови, и душа исстрадалась, И глаза мои влажны, а сам я — без сил.
Ветром в кудри ее залететь нелегко, И страданий в любви не иметь нелегко. Говорят, что глазам ее лик недоступен — Оком пьяным, конечно, глядеть нелегко!
День завтрашний — увы! — сокрыт от наших глаз! Спеши использовать летящий в бездну час. Пей, луноликая! Как часто будет месяц Всходить на небеса, уже не видя нас.
Я не держал пистолета в руках много, много лет. Мои глаза уже нете, даже в очках. У меня трясутся руки… А я не хотел бы промахнуться К\ф “Однажды в Америке”
Уж так язвителен, уж так насмешлив взгляд! Но брови все равно ко мне благоволят. Конечно же сошлюсь на то, что брови — выше: «Глазами гонишь прочь? Но брови не велят!»
Пускай моей тоской твои продлятся дни: Хоть раз в мои глаза, желанная, взгляни! И в самом деле взгляд роняет… И уходит. Вот так! Зажги огонь — и в воду урони.
Я лунной ночью ждал свидания с Луной, Гляжу, идет она. О, сердце, что со мной? Глаза к земной Луне, потом к луне небесной… Небесная луна померкла пред земной.