Целовать твою ножку, о веселья царица, Много слаще, чем губы полусонной девицы! День—деньской я капризам всем твоим потакаю, Чтобы звездной ночью мне с любимой слиться.
Дай коснуться, любимая, прядей густых, Эта явь мне милей сновидений любых... Твои кудри сравню только с сердцемвлюбленным, Так нежны и так трепетны локоны их!
Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих, Чужая чаша пусть вовек не тронет губ твоих... Кувшин, что след от них хранит, я осушу до дна. Вино все может заменить... Все, кроме губ твоих!
Ты в игрекоролева. Я и сам уж не рад. Конь мой сделался пешкой, но не взять ход назад... Черной жмусь я ладьею к твоей белой ладье, Два лица теперь рядом... А в итоге что? Мат!
Раскаянья обеты забыли мы теперь И наглухо закрыли для доброй славы дверь. Мы вне себя; за это ты нас не осуждай: Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!
Страсть к неверной сразила меня как чума. Не по мне моя милая сходит с ума! Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит, Если лекарша наша страдает сама.
Утромроза раскрыла под ветром бутон, И запел соловей, в ее прелесть влюблен. Сядь в тени. Этим розам цвести еще долго, Когда будет наш горестный прах погребен.
Упреков не боюсь, не опустел карман, Но все же прочь вино и в сторону стакан. Я пил всегда вино — искал услады сердцу, Зачем мне пить теперь, когда тобою пьян!
Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха. Что ж вы порицаете то, что всегда — по воле аллаха. Возникла и зла и добра череда — по воле аллаха. За что же нам громы и пламя Суда — по воле аллаха?
Дай кувшин вина и чашу, о, любимая моя, Сядем на лугу с тобою и на берегуручья! Небо множество красавиц, от начала бытия, Превратило, друг мой, в чаши и в кувшины — знаю я.