Ну, давай, девочка! Моя...

На его губах подрагивает усмешка — настроение снова поменялось. Ну как мне угнаться за этим Мистером Непостоянство?

Отец с матерью называли его Гасом. Они на кухне готовили энчилады (над раковиной висела пластинка витражного стекла с пузырчатыми буквами «Семья навсегда»). Мать клала на тортилльяс курятину, а отец сворачивал блинчик и помещал его в стеклянный сотейник. Они не удивились моему приходу, что я сочла разумным: если Огастус дал мне почувствовать себя особенной, это не значит, что так оно и есть на самом деле. Может, он каждый день водит домой девушек смотреть фильмы и поднимать настроение.

Джиму теперь было двенадцать. С ним стало трудно ладить — то он злился, то дулся, настроение у него менялось по пятнадцать раз на день. Ел он так много, что смотреть было страшно, и все огрызался — не приставай ко мне! — так что я не выдержала и спосила Аттикуса: — Может, в нем сидит солитер?

Вчера я поняла, что ты стала совсем взрослой, раз можешь закрыть мне рот. Теперь советы тебе могут давать подруги, любовь— парни, хорошее настроение— алкоголь, я тебе больше не нужна.