Немец мужчина серьезный.

И гибель наша будет такой сокрушительной, что память о ней будет ранить сердца еще многих поколений немцев.

А спать тебя положили, свет выключили. Вдруг испугался, подумал: а если немцы? Потом понял: ну и что! Ну придут они. В соседней комнате бабушка с дедушкой. Пройдут они бабушку с дедушкой. На кухне мама с папой. Куда они сунутся! Себе дороже.

— Так подожди, это получается — опять врать? — Слав, ну да! А ты что, считаешь, что всегда нужно говорить правду? — Нет, ну в детстве как—то учили, что правду... — А немцы тебя спрашивают: «Где ваши танки?» Нужно им отвечать или не нужно? Или учить детей: говорите правду всем, кроме немцев. — Или встретил ты одноклассницу, которую не видел 20 лет, и она тебе так кокетливо: «Ну, как я выгляжу?» А ты ей правду: херово! Растолстела, постарела, морщинки вокруг глаз, да и дура еще, такие вопросы задаешь. Ты себя в зеркало вообще видела? — Да, и чему учить детей? Говорите правду всем, кроме немцев и постаревших одноклассниц!

Спрашивает тебя немец, ну, туристы немецкие подходят на улице и спрашивают: «Херр прохожий, как нам, пройти на Тверская—штрассе?» А ты их отправляешь в Ясенево. И они идут, немцы, «свиньей» конечно они идут. И проваливаются на Патриарших под лед. И тонут под тяжестью собственных доспехов…