И гибель наша будет такой...

А еще хочу приписать для вас, Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как—то вы там сейчас? Какие нынче заботы? С покосом управились или как? Должно быть, травы в этом году богатые. Ну да недолго разлуке нашей тянуться. Еще маленько подсоблю группе товарищей, кое—какие делишки улажу и к вам подамся, бесценная Катерина Матвевна. Простите великодушно, небольшая заминка. Докончу в следующий раз.

Бабу не проведешь, она сердцем видит.

Верьте, Ваше Величество, в этой груди сердце, которое бьется за Вас и всегда будет биться за Вас до последнего удара!.. Бог мой, разве Вы не знаете, мы столько раз рисковали за Вас жизнью, Ваше Величество! Так неужели Вы не сжалитесь над Вашими бедными слугами, которые в течение двадцати лет оставались в тени, ни словом, ни вздохом не выдавая Вашей тайны и не напоминая о себе?

— Ох уж эта мне самодеятельность, личный состав должен отдыхать. — Кто сказал, что надо бросить песни на войне? — После боя сердце просит музыки вдвойне! — От винта!