Мой патриотизм...

Патриотизм — это великое бешенство.

У меня возникает тягостное впечатление, когда я вижу, что в большом национальном вопросе, который занимает общественное мнение, то самое собрание [ландтаг], которое считается в Европе средоточием прусского ума и патриотизма, не может подняться выше позиции импотентного отрицания.