Цитаты из книг про голову

Знаете, как ни крути, но именно в школе мы забываем о всех своих проблемах с родителями, парнями, мы заталкиваем в свою голову всякие уравнения, лекции, задачи, они действуют как обезболивающие. Пусть это и звучит странно.

Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зёрна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные.

— Ну, ну, Глазастик! — шепнул он. — Не обращай на неё внимания, знай держи голову выше и будь джентльменом.

– А я когда вырасту, наверно, стану клоуном, – сказал Дилл. Мы с Джимом от удивления стали как вкопанные. – Да, клоуном, – сказал он. – Ничего у меня с людьми не получается, я только и умею, что смеяться над ними, вот я и пойду в цирк и буду смеяться до упаду. – Ты все перепутал, Дилл, – сказал Джим. – Сами клоуны грустные, а вот над ними все смеются. – Ну и пусть, а я буду другой клоун. Буду стоять посреди арены и смеяться всем в лицо. Вон погляди туда, – мотнул он головой. – Это разве люди? Им только на помеле летать. Тетя Рейчел уже и летает.

— Но ты не должна меня ждать. Никогда. Очень страшно ждать чего—то. Она покачала головой: — Этого ты не понимаешь, Робби. Страшно, когда нечего ждать.

Нет, вы только поглядите на себя, Эльмира! Всю жизнь вы обвиняете других в том, что ноги у нас спотыкливые, а руки — крюки! Вы когда нибудь читали Шекспира? Там есть указания для актеров: «Волнение, движение и шум». Вот это вы и есть. Волнение, движение и шум. А теперь ступайте ка домой, не то я насажаю шишек вам на голову и прикажу всю ночь вертеться с боку на бок. Брысь отсюда!

Ему всего десять лет, и он в каждой шляпе ищет кролика. Я давно твержу ему, что искать кроликов в шляпах — гиблое дело, все равно как искать хоть каплю здравого смысла в голове у некоторых людей (у кого именно — называть не стану), но он все не унимается.

— Дуг, закрой глаза. Теперь скажи: какого цвета у меня глаза? Нет, ты не подсматривай! Ну? Какого цвета? Дугласа бросило в пот. Веки его вздрагивали. — Ну, знаешь, Джон, это нечестно. — Говори! — Карие. Джон отвернулся. — Вот и нет. — Как же нет? — А вот так. Даже непохоже. Джон зажмурился. — А ну ка, повернись, — сказал Дуглас. — Открой глаза, я посмотрю. — Что толку, — ответил Джон. — Ты уже забыл. Я ж говорю, со мной тоже так бывает. — Да повернись ты! — Дуглас схватил друга за волосы и медленно повернул его голову к себе. — Ну ладно.. Джон открыл глаза. — Зеленые… — Дуглас в унынии опустил руки. — У тебя глаза зеленые… Ну и что же? Это очень похоже на карие. Почти светло карие. — Дуг, не ври мне. — Ладно, — тихонько сказал Дуглас. — Не буду. Они еще долго сидели и молчали, а другие ребята бегали по холму и кричали, и звали их.

Ему нестерпимо хотелось выругаться – длинно и во весь голос. Или удариться головой о стену, пинком опрокинуть стол, запустить в окно чернильницей – буйством, шумом, болью, чем угодно, заглушить рвущее душу воспоминание.

Никогда, никогда и еще раз никогда ты не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что—то ради нее. Пусть это даже будет самым дурацким фарсом. Делай все, что хочешь, — стой на голове, неси околесицу, хвастай, как павлин, пой под ее окном. Не делай лишь одного — не будь с ней деловым, разумным.

— А теперь вот что: вы, случайно не знаете, кто изобрел телефон? Он удивился моему вопросу и отрицательно покачал головой. — И я не знаю, — сказал я, — но, вероятно, это был замечательный парень...

— Ты любишь меня? — спросил я. Она отрицательно покачала головой. — А ты меня? — Нет. Вот счастье, правда? — Большое счастье. — Тогда с нами ничего не может случиться, не так ли? — Решительно ничего, — ответила она.

Что—то у меня вроде ветер в голове. Но, возможно, это просто голод.

— Нет у меня никакого горя, — сказал я. — Голова болит. — Это болезнь нашего века, Робби, — сказал Фердинанд. — Лучше всего было бы родиться без головы.

Я развернулся и ушел в свою комнату, запер дверь и опустил голову на подушку, позволив тишине расставить все по своим местам.