Жаба душила...

Плывет в лодке Иван—царевич по реке в тридевятое царство, а навстречу ему какашка. Молвит она ему: — Иван—царевич, я тя съем! — Нет, какашка, это я тя съем! — сказал Иван и съел ее. Вот так добро победило зло.

Пошел, значит, Иван–царевич на Змея Горыныча. Идет, идет и встречает зайца. Достал каленую стрелу, натянул тугой лук и только хотел зайца подстрелить, как тот говорит ему человеческим голосом: — Не убивай меня Иван, я тебе еще пригожусь. Сжалился над ним Иван–царевич, отпустил и дальше пошел. Долго ли, коротко, повстречал волка. Достал опять каленую стрелу, натянул тугой лук и только хотел волка убить, как тот говорит ему человеческим голосом: — Не убивай меня Иван–царевич, я тебе еще пригожусь. Сжалился над ним Иван–царевич, отпустил и побрел своей дорогой. Навстречу медведь. Снова достал каленую стрелу, натянул свой тугой лук и только хотел медведя подстрелить, как тот говорит ему человеческим голосом: — Не убивай меня Иван, я тебе еще пригожусь. И снова сжалился Иван–царевич, отпустил ушел. Приходит к логову Змея Горыныча. Стали они биться. Ударил Змей Ивана, тот вошел в землю по колени. Ударил Иван Змея и срубил ему одну голову. Ударил Змей Ивана, тот вошел в землю по пояс. Ударил Иван Змея и срубил ему вторую голову. Ударил Змей Ивана, тот вошел в землю по грудь. Хотел Иван–царевич ударить Змея и срубить последнюю, третью голову, но говорит ему Змей Горыныч человеческим голосом: — Не убивай меня Иван, я тебе еще пригожусь. Сжалился Иван–царевич, не стал рубить голову. Но Змей Горыныч обманул Ивана–царевича, не пригодился…

Три дня и три ночи целовал Иван—Царевич спящую Красавицу, а потом плюнул и похоронил.

«Сиди и не квакай!» — так иногда Иван—царевич напоминал своей жене о её прошлом.