Мне лишь оставалось смотреть на их вспухшие тела. Местами было видно, как внутренности просились наружу. — Смотреть было мерзко, но я понимал... пельмени сварились.
Разве не странно, что у нас только одна рука, которая знает, как делать абсолютно всё, и другая, которая просто болтается вдоль тела, типа: "Я даже не знаю, как держать карандаш".