В кустах раздавался...

Новогодняя ночь. Подвыпивший казак возвращается из гостей, с соседнего хутора. Тропка ведёт через лес... и видит казак в лесу: под кустом, в сугробе, сидят две дивчины, горилку пьют прямо из горла... — Тю! — удивляется он, — скудова вы тута взялись, девчата, в глухомани? Чьи вы будете? — Та ничьи мы, дядько. Хочешь — сбегай за бутылкой — и твои будем! — Не! — шарахнулся казак. — Я ж вас не знаю совсем. Хто такие? — Та ладно тебе, не знаешь... Снегурки мы! Сидим тута, пургу метём!

Залез как—то волк в деревенский свинарник, поймал свинью, и только собрался отобедать, как свинья ему и говорит: — Выполни, волк, мою последнюю просьбу — разреши спеть тебе перед смертью песню. Пожалел волк, разрешил. Заголосила свинья, набежали деревенские мужики и хорошенько отдубасили Волка. Лежит он в кустах, зализывает раны и вслух сам с собою разговаривает: — И на кой мне эта ее художественная самодеятельность была нужна! И голоса—то у нее совсем нет...

На горе размахивая красным знаменем стоит мальчиш—Кибальчиш и кричит: — Измена—а—а—а, измена—а—а—а. Под горой, в кустах, сидит мальчиш—плохиш, ест варенье и печенье, нашептывая: — Странная, блин, вещь: анаша — кому измена, а кого на хавчик пробивает.

Давно рыбу не ловил, перед отпуском закупил новый спиннинг и снастей к нему... Оказывается, прогресс за это время шагнул весьма далеко, и теперь на блесне можно вытащить гораздо больший куст водорослей, чем 10 лет назад.