Штирлиц шел по коридору и неожиданно столкнулся с Борманом. — Хайль Гитлер! — вытянулся Штирлиц. — Да полно вам юродствовать, Исаев, — ответил мрачно Борман.
Что—то выделяло Штирлица среди других жителей Берлина. То ли это был мужественный профиль, то ли волевая осанка, то ли волочившийся за ним купол парашюта.
Лежит Штирлиц в луже. Смотрит мимо идут мужики — в обвязках, касках... — Спелеологи... — подумал Штирлиц. — Сам ты грязная свинья! — подумали альпинисты...