Анекдоты про конюшни

Когда изба не горит, а конь спокойно стоит в конюшне — русской женщине становится немного не по себе.

Василий Иванович приехал из Москвы и спрашивает Петьку, что произошло за его отсутствие: — Да, ничего особенного, только лопату сломали. — Как сломали? — Да яму копали и сломали. — А какого хера вас понесло яму копать? — Так собака сдохла. — А она чего сдохла? — Конины обожралась вот и сдохла. — А причем тут конина? — Да ведь конюшня сгорела. — Как сгорела? — Фурманов бычок бросил, она и полыхнула. — Так ведь он же не курит. — Закуришь тут, когда знамя полка сперли!

Умирает олигарх. К его постели прилетает ангел и обращается к умирающему: — Скажите, это искусственное озеро за окном принадлежит вам? — Да, мне! — А вот эти конюшни? — Да, мои! — А сеть отелей по всему миру? — Все мое! — А четыре яхты? — И они тоже! — Боюсь, у нас вам сильно не понравится.

Рабинович впервые пришёл на бега. Он поставил на никому неизвестную лошадь — и выиграл! Тотализатор выплатил ему 641:10. Шлемензон стоит рядом, бледный как полотно, и просит: — Яша, ну скажи мне, кто дал тебе этот совет? — А зачем мне чей—то совет? В программке я прочёл: — Конюшня Розенфельда, кличка лошади — Рахель. Вот я и сказал себе: — Это же еврейская лошадь — как—нибудь прорвётся!

Скачки. Перед началом забегов в конюшню входит инспектор ипподрома и видит, как один тренер что—то дает своей лошади. Инспектор: — Что это еще за таблетки?! — Это? Это просто карамельки. Сам ем, вот и дал лошади. Хотите? — Ну, давайте... Перед самым стартом тренер говорит своему жокею: — Всю дистанцию держись в середине. Вперед выходи только на последнем круге. Если тебя перед финишем кто—нибудь обгонит, не волнуйся, это или я, или инспектор.

— Лариса Дмитриевна! Я беден, я смертельно болен, мне осталось жить месяц, у меня на руках 4 детей, они тоже не здоровы, меня доконали кредиторы и я живу в конюшне… выходите за меня замуж! — Нет. — Но почему?!!

Однажды фермер йоркширец пахал на своем поле, и вдруг лошадь его пала прямо посредине борозды. Фермер оставил ее лежать там, где упала, а сам поспешил к своему соседу. Поговорили о том о сем. Уходя, йоркширец спросил: — Ты знаешь мою белую кобылу? — Само собой... — Хочешь обменять на твоего гнедого? — Добро, — согласился сосед. — Значит, по рукам? — И они ударили по рукам. Тогда йоркширец заметил как бы между прочим: — Она, стало быть, лежит на борозде в поле. Пала нынче утром, когда я пахал на ней. — Что ж, — сказал сосед, — договор дороже денег... А мой гнедой пал во вторник. Шкура висит в конюшне...

Василий Иванович к конюшне подходит, слышит там Петька с Анкой понятно чем занимаются. Стучит в дверь, орет открывайте. Петька быстренько подкоп сделал, Анка вылезла, Петька дверь открывает, Василий Иванович вбегает: — Петька! Ты чем это тут занимался??? — Чем—чем! Какал я тут! — показывает на лошадиную лепешку. — Да? Дак ведь говно—то лошадиное! — Дак ты ж по—человечески посрать не дал!

Возвращается Василий Иванович из отпуска: — Ну как, Петька, все нормально? — Нормально, Василий Иванович, только лопата сломалась. — Как же вы так? — Да вот, могилу копали — и сломалась. — Какую могилу?! — Да ваша лошадь сдохла! — Как же она сдохла?! — Конюшня сгорела — вот и сдохла. — От чего сгорела—то? — Да Фурманов проходил, окурок бросил, она и сгорела. — Какой окурок? Он же не курит??! — Тут закуришь, когда знамя полка сперли!

— Ценю Вашу находчивость, поручик, но моя жена давно уже стала походить на грязную конюшню для заезжих гусар. — Вы не правы, полковник! Скорее она похожа на лазарет будущего — чистый, общедоступный и бесплатный.