Ах, как все вздорожало во время войны.

Я могу есть постное, хоть всю жизнь, могу читать Евангелие и на время думать, что все это очень важно; но в церковь ходить, и стоять слушать непонятые и непонятные молитвы, и смотреть на попа и весь этот разнообразный народ кругом, — это мне решительно невозможно.

Взвешивание вопроса, правильно ли то или иное решение, нужно ли отстаивать и проводить то, что признано правильным на основании недостаточных предпосылок, — тяжело для человека добросовестного и честного. Трудность усугубляется тем обстоятельством, что проходит много времени, часто многие годы, прежде чем в политике можно убедиться, правильно ли было предполагавшееся и осуществленное.

Для того чтобы судить, когда именно [во время войны] наступает момент, наиболее благоприятный для начала мирных переговоров, требуется такое знание европейского положения, которое для военных кругов вовсе не обязательно, такая осведомленность, которая им недоступна.

Едва ли в настоящее время мыслима семейная война, какую Фридрих—Вильгельм II вел в интересах своего шурина в Голландии, и не так легко снова в настоящее время возникнуть предпосылке для такой войны, какую Николай I вел в Венгрии в 1849 году.