Ничего нет хитрее, как...

Ведь порок всегда накладывает свою печать на лицо человека. Его не скроешь.

Теперь она умолкает. Потом наклоняется надо мной так, что пряди ее волос щекочут мое лицо, и целует меня в лоб.

Они с тетей были похожи, но дядя Джек как—то лучше распорядился своим лицом, его острый нос и подбородок не внушали нам никаких опасений.

– А я когда вырасту, наверно, стану клоуном, – сказал Дилл. Мы с Джимом от удивления стали как вкопанные. – Да, клоуном, – сказал он. – Ничего у меня с людьми не получается, я только и умею, что смеяться над ними, вот я и пойду в цирк и буду смеяться до упаду. – Ты все перепутал, Дилл, – сказал Джим. – Сами клоуны грустные, а вот над ними все смеются. – Ну и пусть, а я буду другой клоун. Буду стоять посреди арены и смеяться всем в лицо. Вон погляди туда, – мотнул он головой. – Это разве люди? Им только на помеле летать. Тетя Рейчел уже и летает.