Словно налитые свинцом, мы недвижно восседали за стойкой бара. Плескалась какая—то
музыка, и бытие наше было светлым и
сильным. Оно мощно разлилось в нашей груди, мы позабыли про ожидавшие нас беспросветно унылые меблированные комнаты, забыли про
отчаяние всего нашего существования, и стойка
бара преобразилась в капитанский мостик
корабля жизни, на котором мы шумно врывались в будущее.