Цитаты из книг про Землю

Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.

— Как уничтожить зло на земле? — Уничтожить мир.

Ты поедешь в Джулиарт, и там твоя виолончель запоёт... или нет. Ты останешься с Адамом, и окунёшься в море чудесных приключений... или нет. Может быть завтра в землю врежется метеорит, или нет. Жизнь — это огромный жуткий чудовищный бардак, но в этом же и её прелесть. Что бы ты не выбрала, я буду с тобой... И ты победишь, но в любом случае, ты что—то потеряешь.

— А ведь, собственно говоря, очень стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней. Даже нескольких названий цветов и тех не знаешь. — Не расстраивайся, — сказал я, — гораздо более позорно, что мы вообще не знаем, зачем околачиваемся на земле. И тут несколько лишних названий ничего не изменят.

И всё—таки, как хорошо дома! Так тепло, уютно. Нет лучше места на земле.

Гоп ля ля! Тру ля ля! Только дурак хочет умереть! То ли дело плясать и петь! Когда звучит погребальный звон, Пой и пляши, дурные мысли — вон! Пусть воет буря, Дрожит земля, Пляши и пой, Тру ля ля, гоп ля ля!

Куст сирени лучше орхидей. И одуванчики тоже, и чертополох. А почему? Да потому, что они хоть ненадолго отвлекают человека, уводят его от людей и города, заставляют попотеть и возвращают с небес на землю. И уж когда ты весь тут и никто тебе не мешает, хоть ненадолго остаешься наедине с самим собой и начинаешь думать, один, без посторонней помощи. Когда копаешься в саду, самое время пофилософствовать. Никто об этом не догадывается, никто тебя не обвиняет, никто и не знает ничего, а ты становишься заправским философом — эдакий Платон среди пионов, Сократ, который сам себе выращивает цикуту. Тот, кто тащит на спине по своей лужайке мешок навоза, сродни Атласу, у которого на плечах вращается земной шар. Сэмюэл Сполдинг, эсквайр, сказал однажды: «Копая землю, покопайся у себя в душе». Вертите лопасти этой косилки, Билл, и да оросит вас живительная струя Фонтана юности.

И теперь, когда Дуглас знал, по настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня — дня сбора одуванчиков — тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным давно никто не видел, и, может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, — вот тогда он его откупорит! Ведь это лето непременно будет летом нежданных чудес, и надо все их сберечь и где то отложить для себя, чтобы после, в любой час, когда вздумаешь, пробраться на цыпочках во влажный сумрак и протянуть руку…

Земле столько же лет, сколько нам, она не старше. Как она может быть старше? Вне человеческого сознания ничто не существует.

А ведь странно, что количество умирающих людей всё так же растет, а Земля несмотря на это сохраняет свои размеры; значит ли это, что однажды не будет даже комнатки, чтобы кого—то похоронить?

А как насчёт небоскрёбов для мертвецов, сконструированных глубоко внутрь земли?

Если бы мистер Канингем не говорил лишнего, его взяли бы на общественные работы, но, если он бросит свою землю, она пропадет, а он предпочитает голодать, но сохранить ее и притом голосовать, за кого хочет.

Ты — недолговечное соединение углеводов, извести, фосфора и железа, именуемое на этой земле Готтфридом Ленцем.

Слишком много крови было пролито на этой земле, чтобы можно сохранить веру в небесного отца!

— А ведь, собственно говоря, стыдно ходить по земле и почти ничего не знать о ней. Даже нескольких названий цветов. — Не расстраивайся — гораздо более позорно, что мы вообще не знаем, зачем околачиваемся на земле. И тут несколько лишних названий ничего не изменят.