Моня был убеждённым холостяком. Родня наседала — не по—еврейски это! И вот однажды, в качестве главного
аргумента прозвучало: — Умирать будешь, никто
воды не подаст!. Холостяк не нашёл, что возразить и женился. Прошли годы... Настал смертный час. Моня лежит на одре, вокруг нелюбимая
жена, нелюбимые
дети. — Ну вот я и умираю,—думает он, а пить совсем не хочется. И на хрена я женился?