— Блин, ты же умер. — Понимаешь, попал на
небеса, а там положили на одну чашу все мои хорошие деяния, а на другую все плохие. И их оказалось поровну, тютелька—в—тютельку. И в ад нельзя, и в
рай нельзя. Вот и отпустили, чтоб совершил какой—нибудь поступок. — Ты, конечно же, собираешься совершить что—то хорошее? — Знаешь, я собираюсь лет 50 вообще ничего не совершать.