А я в детстве в туалете...

— Я был в Нью—Йорке в музее Гуггенхайма… — И я тоже. — Пятый этаж — «Современное искусство». Захожу… Смотрю, висит картина — «Желтый параллелепипед». Подпись: «Желтый параллелепипед». Я думаю, ну, вообще—то сто лет назад, Малевич что—то в этом роде уже нарисовал, тема закрыта. Ладно, иду дальше. Два треугольника красный и синий. Подпись: «Два треугольника — красный и синий». А я—то думаю, что это? А это, оказывается, два треугольника. Иду дальше, смотрю — куча мусора, обнесена веревочкой, и подпись: — «Куча мусора». — Вот, Камиль стал уже разбираться в современном искусстве. Дальше я легко угадывал названия. Ну, иду дальше, смотрю…туалет... ровно такая же веревочка и подпись: «Туалет не работает». Я стал думать, это туалет не работает, или это произведение искусства под названием «Туалет не работает»? — Так… и что оказалось? — Не знаю. А я подумал, туда же все равно писать нельзя, потому что… либо туалет не работает — закрыто, нельзя, либо, ты нассышь в произведение искусства…прямо художнику в душу. И пошел искать произведение искусства под названием «Туалет работает».

Помнишь, когда свет во всем доме вырубился, все достали свечи, ходят по коридорам и страшно…но так хорошо.... и даже в туалет со свечкой.

— А—ааа, плохие у вас дела, товарищ призывник. — А у кого они сейчас хорошие? — У вас дела не просто плохие, а ещё хуже. — Чем раньше? — Гораздо. — Кошмар! — Кошмар. — Что будем делать, товарищ контрразведчик? — Будем помогать соответствующим органам выявлять неблагонадёжных элементов в армии. — Я как раз одного такого знаю. — Побожись! — Чтоб мне пусто было! … У дежурного офицера газы. — Поподробнее: какие газы, маркировка, производные? — Газы сугубо удушливые. Производные: копчёная колбаса, сыр «Волна», лимонад «Колокольчик». Срок годности истёк! Как из туалета выйдет — полчаса зайти невозможно: глаза режет!

— Простите, а где здесь туалет? — Как сказал классик: «Вам — везде!»