У нас же не расстреливают,...

Партия велела тебе не верить своим глазам и ушам. И это её окончательный, самый важный приказ. Сердце у него упало при мысли о том, какая огромная сила выстроилась против него, с какой легкостью собьет его в споре любой партийный идеолог – хитрыми доводами, которых он не то что опровергнуть – понять не сможет. И однако, он прав! Они не правы, а прав он. Очевидное, азбучное, верное надо защищать. Прописная истина истинна – и стой на этом! Прочно существует мир, его законы не меняются. Камни – твердые, вода – мокрая, предмет, лишенный опоры, устремляется к центру Земли.

Он задумался, как задумывался уже не раз, а не сумасшедший ли он сам. Может быть, сумасшедший тот, кто в меньшинстве, в единственном числе. Когда—то безумием было думать, что Земля вращается вокруг Солнца; сегодня – что прошлое неизменяемо. Возможно, он один придерживается этого убеждения, а раз один, значит – сумасшедший. Но мысль, что он сумасшедший не очень его тревожила: ужасно, если он вдобавок ошибается.

У партии две цели: завоевать весь земной шар и навсегда уничтожить возможность независимой мысли.

— Так не получится. Послушай, я принимаю Адама, потому что ты его любишь. И полагаю, он принимает меня, потому что ты любишь меня. Если тебе легче от этой мысли, твоя любовь — вот что связывает нас. И этого достаточно. Нам с ним не обязательно любить друг друга.