Достоевский дает мне...

В действительности я не учёный, не наблюдатель, не экспериментатор, не мыслитель. По темпераменту я не кто иной, как конкистадор — искатель приключений, если хотите перевести это — со всем любопытством, дерзостью и настойчивостью, свойственной людям этого сорта.

Народ поэтов и мыслителей, каковым он никогда не был, оказался народом убийц и палачей.

Многие люди не становились оригинальными мыслителями только потому, что имели слишком хорошую память.

Свободные мыслители также нетерпимы. Они преследуют верующих, разумеется, не кострами — что невозможно, — но насмешками и издевательством в печати, а что касается до неверующей части народа, то чернь так же нетерпима, как и всегда.