— В чем я увижу вас в...

Поцелуй названья не имеет, Поцелуй не надпись на гробах. Красной розой поцелуи веют, Лепестками тая на губах.

За гробом шли, снявши шляпы, все чиновники… И вот напечатают в газетах, что скончался, к прискорбию подчиненных и всего человечества… и много напишут всякой всячины; прибавят, пожалуй, что был сопровождаем плачем вдов и сирот; а ведь если разобрать хорошенько дело, так на поверку у тебя всего только и было, что густые брови.

Между капризом, увлечением и любовью до гроба разница только в том, что каприз длится несколько дольше.

Глядя на эти бесформенные массы, лежащие в гробах, завернутые в стандартные одеяла, гордость нации, помпезность империи, военная слава предстают ничем более, нежели тусклой, бесплотной тканью мечты.