Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что—то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над Вами потешаться будут.»
Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не тревожит никто. Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.