Кэтрин была высокая, очень прямая
блондинка, даже грациозная. Четкое, с орлиным профилем
лицо ее можно было назвать
благородным — пока ты не понял, что за ним настолько ничего нет, насколько это вообще возможно. Уже в самом начале совместной
жизни Уинстон решил — впрочем, только потому, быть может, что узнал ее ближе, чем других людей, — что никогда не встречал более
глупого, пошлого, пустого создания.