Цитаты великих людей про Францию

Вполне понятно, что с точки зрения русской политики удельный вес Франции в Европе не должен падать ниже определенных пределов.

Во Франции положительно вошло в моду обращать на себя внимание утрированной бесцеремонностью и невежливым обращением, особенно с дамами.

Нас иногда спрашивают: "За что воюют Британия и Франция?", на что я отвечаю "Если бы мы перестали воевать, вы бы скоро поняли".

Мы должны создать нечто вроде Соединенных Штатов Европы… и в этом неотложном деле Франция и Германия должны действовать вместе.

Бонапартистская система внутреннего управления с ее грубой централизацией, уничтожением всякой независимости, ее презрением к праву и свободе, ее официальной ложью, ее коррупцией и в государственном аппарате и на бирже, ее бесхребетными и беспринципными писаками процветает в… Австрии, точно так же, как и во Франции.

Бонапартизм тем и отличается от республики, что ему нет надобности силой распространять свои принципы управления. Даже Наполеон I не старался навязать свою форму правления тем странам, которые прямо или косвенно не были присоединены к Франции; они, состязаясь друг с другом, добровольно подражали ему.

Я думаю вообще, что Франция впоследствии распадется на несколько частей; на партии она уже распалась… Весьма возможно, что каждая часть будет следовать своим убеждениям: одна будет стоять за республику, другая — за Бурбонов, третья — за Орлеанов, четвертая — за Бонапартов, — нечто вроде патриархов, Иудеи, Галилеи и т. д.

Я был твердо уверен, что на пути к нашему [Германии] дальнейшему национальному развитию… неизбежно придется вести войну с Францией.

Чтобы эта склочная Франция увернулась от войны — да ни за что!

Франция есть нация нулей, стадо. У нее много денег и много изящества, но нет личностей, нет индивидуального чувства достоинства, разве только в массе. Это тридцать миллионов покорных кафров, из которых в отдельности ни один не имеет ни голоса, ни значения.

Франция всегда будет стремиться к реваншу. Моя задача — держать ее в изоляции, делая несоюзоспособной.

Парижане своим политическим суеверием составляют отдельный народ во Франции, пристрастный и ограниченный в своих понятиях и ничего не имеющий за душой, кроме пустых фраз.

Никто не может заблуждаться относительно того, что, когда Франция станет достаточно сильной для того, чтобы нарушить мир, мир будет нарушен.

Всю свою жизнь я выступал за существование сильной Франции и никогда, даже в самые мрачные времена, не терял веры в ее будущее.

Мы [Германия] можем вести политику лишь с учетом той Франции, которая есть в наличии, но не исключать ее из комбинаций.