В эпохи трудностей и тоски люди свободы всегда могут найти утешение в урокеистории — тирании не могут существовать долго, иначе как среди рабских народов.
О Русь, малиновое поле И синь, упавшая в реку, Люблю до радости и боли Твою озерную тоску. Холодной скорби не измерить, Ты на туманном берегу. Но не любить тебя, не верить — Я научиться не могу.
Ты мрачен? Покури гашиш — и мрака нет; Иль кубок осуши — тоски пройдёт и след. Но стал ты суфием, увы! Не пьёшь, не куришь. Булыжник погрызи, — вот мой тебе совет.
Унылых осеней прошёл над нами ряд, И нашей жизни дни развеял листопад. Пей! Ведь сказал мудрец, что лишь вина дурманом Мы можем одолеть тоски душевной яд.
А жизнь — это пряная, ослепительная игра, это — прыжок с парашютом, это — риск, ты падаешь, но вновь встаешь на ноги, это — то, что называется «вылезти вон из кожи», это — тоска и досада, если не удается совершить намеченное.
Одиноко. Смертная тоска. Мне 81 год… Сижу в Москве, лето, не могу бросить псину. Сняли мне домик за городом и с сортиром. А в мои годы один может быть любовник — домашний клозет.
Если бы я вела дневник, я бы каждый день записывала одну фразу: «Какая смертная тоска», и всё. Я бы ещё записала, что театр стал моей богадельней, а я ещё могла бы что—то сделать.