Артём (3,5 года) разбил любимую
чашку моего
папы. Дед у нас добрый, поэтому вместо того, чтобы ругать, решил подразниться: — Ай—яй—яй! Ой—ёй—ёй! Кто же это сделал? Я буду плакать. А—а—а!
Сын минуты две смотрел, а потом со слезами на щеках бежит ко мне: —
Мам, я деда до сумасшествия довёл.