Каждый может ценить и понимать лишь родственное ему и односущное. Но плоскому родственно плоское, пошлому – пошлое, и каждому больше всего нравятся его собственные произведения, как самые родственные.
Человек, в сущности, дикое, страшное
животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом
цивилизацией, поэтому и пугают нас случайные выпады его
природы.
Человек, призванный к великим
подвигам какого—нибудь определенного рода, от
юности своей скрыто чувствует это внутри себя и
работает в этом направлении.
Человек сам отнимает у себя все свое существование, так как все
время живет лишь как бы предварительно, между прочим, — пока не умрет.
Чем мы являемся на самом
деле, значит для нашего
счастья гораздо больше, чем то, что мы имеем.