— У Вас вид триумфатора! Кого Вы разбили под Аустерлицем? — Светлана была на моем
концерте.
Я не знаю. Я вся такая внезапная, такая противоречивая вся.
— А у тебя—то как?— Ненавижу.— Ты ж говорила, что полюбила.— Полюбила, с тех пор еще больше ненавижу.
Я вся такая несуразная… вся угловатая такая… такая противоречивая вся.
Чтобы я когда влюбился! Не дождутся они от меня! Какие
люди гибнут!
Одно дело шпицштихель! И совсем другое — больштихель!
— Он своеобразен, не
правда ли? — Да, в нём есть нечто подлинное.
—
Аркадий Варламович, почему Вы не смотрите
фильм? Вы — служитель муз! — Я служу Мосэстраде!
Ух, эти Анфиски! Ой,
мама Вера, так хочется быть
красивой. Я бы тогда за всех обманутых девчат отомстила. Вот иду я по
улице, а все встречные
ребята столбенеют. А те, кто послабее, падают—падают—падают и сами штабелями укладываются.
— Ну как киношечка? — Бездарный
фильм. —
Тётя,
искусство по—прежнему в большом
долгу!
В детдоме воспитывали, в училище воспитывали… Сюда приехала, думала: вздохну свободно…