В конце любви, как и в конце жизни, еще живут для страданий, но не для наслаждений. Тот, кого разлюбили, обычно сам виноват, что вовремя этого не заметил.
Пока любовь жива, она черпает силы в самой себе, а подчас и в том, что, казалось бы, должно ее убивать: в прихотях, в суровости, в холодности, в ревности.