И кто бы нас
сегодня ни провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие—то там
Ираны,
Ираки и ещё многое что — не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений. Наоборот, вся
работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие
годы.
Заболел, кашляет ещё раз по—всякому. Но президент есть
президент. (О
Ельцине)
Естественные монополии — хребет российской
экономики, и этот хребет мы будем беречь как зеницу ока.
Если я
еврей — чего я буду стесняться! Я,
правда, не еврей.
Если делать — так по—большому!
Действуйте, ошибайтесь, а мы поправим, как сказал
президент.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей
стране?
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Все нам нужно что—то туда достать, там где—то когда—то устроить кому—то. Почему не себе? Почему не своему поколению?
Вряд ли
должность определяет или дает мне какой—то
вес. Ну куда же ещё больше нужно
человеку, который все уже прошел. Все многое знает об этой
жизни. Многое знаю. Может, даже лишнее.
Вообще, странно это, ну просто странно. Я не могу это ещё раз, я не знаю и не хочу этого. Это не значит, что нельзя никого. Ну, наверное, кого—то, может быть, и нужно, кого—то вводить, кого—то выводить.
Важнейший
итог петровских
реформ — создание благоприятных условий для западных деловых
людей.
В нашей
жизни не очень просто определить, где найдешь, а где потеряешь. На каком—то этапе потеряешь, а зато
завтра приобретешь, и как следует.